Смерть в Лиссабоне - Страница 128

128

— Да, верно, — сказал бармен с выражением легкой скуки на лице.

— Девушка вошла, а за нею вошел мужчина. Перед тем как войти, он несколько секунд помедлил, стоя на тротуаре.

— Правильно, дона Жасинта, — сказал Марку с неожиданным воодушевлением. — Он еще сел за столик как раз за ее спиной и все глядел на ее ноги. Так что видите, инспектор, не я один обратил на нее внимание.

— Ну и как он себя вел в кафе?

— Заказал кофе, чуть ли не перегнувшись через ее плечо. Думаю, они смотрели друг на друга в зеркало.

— Большой такой толстый мужчина, — сказала дона Жасинта. — Лысый, с усами и в дорогом костюме.

— И еще галстук, — добавил Марку. — Галстук у него…

— Что же было особенного в его галстуке?

— Он был куплен в той же лавке, что и ваш, — сказала дона Жасинта.

— Мой галстук сделала для меня моя дочь, — сказал я.

— Значит, она сделала галстук и для него тоже.

Я медленно опустился на стул.

— Воду-то выпейте, — сказал Марку, протягивая мне стакан.

— Вы тоже обратили внимание на галстук? — спросил я.

— Обратил.

Я раскрыл бумажник и вынул вырванный из журнала VIP снимок. Разгладив его на стойке, я постучал по лицу Мигела да Кошта Родригеша.

— Черт! — воскликнул Марку. — Это он. Покажите-ка снимок доне Жасинте. Это он.

Дона Жасинта надела очки, взяла у меня снимок, кивнула.

— Да, он. И галстук тот же самый, — сказала она.

Сложив снимок, я сунул его обратно в бумажник.

— Никому не рассказывайте этого. Никому ни единого слова.

В бар вошел мужчина в темных очках. Завидев нашу троицу, он попятился к двери и ретировался.

Я бегом помчался на Салданью. Уже через несколько секунд я взмок от пота. Остановив такси, я велел водителю ехать на Руа-де-Глория, и тот бросил на меня понимающий взгляд. Я обливался потом и, дыша в затылок водителю, нетерпеливо ерзал в кресле. Объезжая пробки, водитель срезал путь, проехав мимо больницы Мигела Бомбарда и Санта-Мария.

Я взбежал по лестнице и очутился возле конторки портье пансиона «Нуну». Жорже на месте не было. Я стучал и молотил кулаком по конторке. Звонил в звонок. Наконец сверху послышалось шлепанье Жорже. Спускался он медленно, держась за перила.

— Хромаете что-то, Жорже.

— Хромаю. — И тут же пошел в наступление: — Чего вам надо?

— Приехал расставить все точки над «i».

Он замер.

— Послушайте, — сказал он, — я же говорил вам, что мне это нож острый…

— Так вы ответите на мои вопросы или нет?

— Задайте их, тогда посмотрим.

— Катарина, — начал я, — это та девушка, что была убита. Вы говорили, что она бывала здесь и раньше… по пятницам в обед.

— Говорил.

— Ну а в позапрошлую пятницу? Была?

— Была.

— Где именно она находилась?

Он заколебался, чувствуя, что на этот раз я что-то пронюхал. Я поднялся по ступенькам — поближе к нему.

— Вы могли бы оставаться внизу, — сказал он. — Мне надо подумать.

— Покажи мне номер.

— Это был тот же номер, что и в прошлый раз.

— Показывай номер.

Он развернулся и, шаркая, стал взбираться вверх по лестнице, привычно, как все эти двадцать лет. Я не отставал от него.

— С кем она была, Жорже?

Ответом было лишь его тяжелое дыхание. На верхней площадке он остановился, опершись на перила. Из номера неслись экстатические вопли, какие издает еще не слишком опытная проститутка с первыми своими клиентами.

— С кем она была, Жорже?

— Какой-то торговец из Браги, кажется.

— Давай-ка осмотрим номер, соседний с этим. Может, это освежит тебе память.

— Но она же не там была.

— Не хочу мешать вашим клиентам, так что давайте осмотрим соседний.

— Он занят, там люди.

— Для номера, в котором люди, там что-то слишком тихо.

— Говорю вам, номер занят.

— Откройте дверь.

— Она заперта.

— Пусть откроют.

Он постучал в дверь — так робко, будто боялся потревожить спящую принцессу.

— Давай-давай, Жорже!

Дверь отворилась. В полутемном номере находился низкорослый мужчина с животиком в дешевом костюме. Я кивком велел ему убираться. Он вылетел из номера и бросился вниз по лестнице с проворством карманника. Я зажег свет. Номер был пуст. Девушки в нем не было. Я проверил шкаф. Створка его была приоткрыта.

— Забавно, Жорже.

Я проверил застеленную постель. Единственная вмятина на ней располагалась возле ее изножья напротив зеркала. Я сел в эту вмятину. Место было нагретым. На зеркале я заметил два отпечатка больших пальцев. Я снял зеркало с крюков. Стал виден соседний номер — мужчина в нем трудился над девушкой, чьи руки были прикручены к кроватному столбику.

— Кто сидел здесь в прошлую пятницу в обед, Жорже? И в предыдущую пятницу, и во все другие пятницы, как я думаю? Кто?

Мужчина в соседнем номере замер и поднял голову.

— Выкладывай, Жорже!

Мужчина оставил девушку и подошел к зеркалу. Она следила за ним глазами. Я постучал по зеркалу, и мужчина отпрыгнул в сторону так, словно увидел вдруг свою жену, и стал одеваться с такой поспешностью, что забыл даже снять презерватив. Я вытащил снимок Мигела Родригеша и поднес его к глазам Жорже:

— Это он был в этом номере в прошлую пятницу в обед, правда?

Жорже кивнул.

— Скажи это вслух, Жорже!

— Да, это был он.

В двери показался клиент из соседнего номера — бледный и дрожащий.

— Если хотите помочь полиции в расследовании, оставьте на конторке свои координаты, — сказал я.

Не ответив, он с громким топотом бросился вниз по лестнице. Девушка лежала и смотрела на свои связанные руки.

128